Позитива в настоящем историческом моменте для нас очень мало, за исключением всего двух, но при этом самых важных вещей. Первое: Россия уже устала быть «прежней», стабильность 2000-х была ничем иным, как затишьем, пока оседала пыль от обрушения советского колоса. Но вот пыль рассеялась и то, что мы смогли разглядеть мало кому могло понравиться: экономически отсталая, технологически и инфраструктурно обветшавшая, слабоуправляемая страна в изменившемся, но традиционно агрессивном мире. При этом, отсутствие чётких ориентиров развития, как и выстроенная система договоренностей, сдержек и противовесов во внутренней и внешней политике оставляла мало возможностей для выхода из этой ситуации. Такая стабильность подходит к концу, и это, безусловно, хорошо. Второе: сегодня на редкость много зависит от нас самих. В периоды исторических кризисов меняется не только привычный нам мир, но вместе с ним ослабевают и структурные ограничения (не впоследнюю очередь – интеллектуально-идеологические шаблоны и стереотипы), которые прежде предопределяли возможные решения и строго направляли наше движение.
В это трудное для нас время действительно есть смысл постараться вырваться из исторической колеи последних десятилетий. И здесь важно понимать –с какого момента мы ведём отсчёт: с 2000 г. – когда впервые пришел к власти нынешний Президент? С 1991г. – когда прекратил своё существование Советский Союз? С 1985 г. – когда началась Перестройка? Или же с 1982 г. – когда новое советское руководство попыталось вырваться из брежневского безвременья? Всё это не чисто исторические, но и актуальные политические вопросы, которые предопределяют наш взгляд на современные задачи страны.
В поиске ответа, мы двинемся от современности. Возьмём те угрозы сегодняшнего дня, которые были озвучены явно или подразумевались в подтексте на заседании Совета Безопасности 22 июля.
- Первая угроза – это направляемая извне смена политического режима в стране. Такие революции уже привычное явление, как в странах третьего мира, так и на постсоветском пространстве.
- Вторая – это использование проблем и слабостей России для «раскачки» внутриполитической ситуации.
- Третья – стремление, с помощью объявленных и негласных санкций, затруднить наше развитие, помогая тем самым реализации первых двух угроз.
Геополитический контекст этих угроз – не борьба условного «демократического» Запада и «авторитарной» России, а более прозаический передел советского наследства. И если не забывать о том, что в обозримом будущем смена власти произойдёт в Узбекистане, и Казахстане (лидерам этих стран уже за 70 лет), то интенсивность противоречий вокруг этого передела будет, как минимум, сохраняться. На Украине, среди прочего, сейчас решается вопрос и о том, насколько Россия в состоянии выполнять роль регионального лидера и гаранта для элит постсоветского пространства. Здесь нас накрывает волна нерешенных проблем 1991 г. – мы всё ещё живём, ментально, социально, и геополитически в окружении обломков от распада СССР.
Но давайте посмотрим – какие направления определил Президент для нейтрализации вышеназванных угроз? Первое – укрепление межнационального согласия; второе – защита конституционного строя, обеспечение верховенства Конституции на всей территории страны; третье – устойчивое и сбалансированное экономическое и социальное развитие; четвёртое –внимание к Вооружённым Силам, адекватное реагирование на расширение НАТО. Но не узнаём ли мы в этих пунктах в основном те же задачи, которые стояли перед нами в самом начале 2000-х гг.?
Но мы можем спуститься ещё глубже в историческое прошлое и увидеть, что попытка резко повысить эффективность всех сфер управления государством для того чтобы выдержать конкуренцию со странами Запада – это главный мотив первых лет перестройки (примерно с 1985 по 1988 гг.) А её прелюдия – короткий период правления Ю.В. Андропова, который усилил нажим на партийно-советскую элиту и все группы общества, стремясь придать динамизм износившейся советской машине. Параллелей между нашим и тем временем немало, есть и зловещие совпадения: вначале 1980-х гг. СССР был тоже обложен санкциями, фигурировала там и мутная история со сбитым южнокорейским «Боингом». Предпринятая тогда попытка мобилизационного рывка плавно перетекла в перестройку, которая быстро трансформировалась в демократизацию, а та, в свою очередь, уже стремительно сорвалась в неуправляемый системный распад государства. В этом и заключается горькая историческая ирония – то, что Россия пытается сделать сейчас, мы уже пробовали 30 лет назад и у нас не получилось.
Главное, и едва ли не единственное, что осталось у нас в активе от той попытки – это опыт. Сегодня, если мы, конечно, не рассчитываем сделать заход на второй круг потрясений, важно уберечься от повторения прежних ошибок в типологически сходной исторической ситуации. Для этого необходимо решить три основные задачи:
Задача номер один – обеспечить прозрачность и управляемость всей бюрократической вертикали: от федеральных министерств до муниципалитетов. Позднесоветский опыт показывает, что здесь вредны и просто опасны как чрезмерный административный нажим на нижестоящие уровни власти, так и быстрая их демократизация. Такими методами высшее руководство будет лишь умножать число явных и скрытых политических противников. Наоборот, сегодня более чем когда либо необходимы согласие и взаимная поддержка. Пришло время для своеобразного межэлитного, и, если угодно – межбюрократического договора, согласно которому – на каждом управленческом уровне чиновник сохраняет свою власть и видит ясные перспективы своей карьеры, но только при условии достижения всех целей программы развития, за определённый участок которой он ответственен. Конечно, сначала такая программа должна появиться, и это непременно должен быть реалистичный документ. Для этого, есть смысл создать специальный орган. Назовём его условно «Агентство национального развития». У этого органа должно быть отделение в каждом регионе и самое главное во всех значимых муниципалитетах или районах (критерием значимости может выступать численность населения). Именно на местах власть «задавлена» текущей работой, и именно здесь часто наблюдается дефицит, если не полное отсутствие, стратегического видения развития подведомственных территорий. Агентство должно быть максимально освобождено от формально-текущей работы, его ответственность – создание и, самое главное, реализация таких программ. Для этого оно должно обладать широкими полномочиями, в том числе и для «дисциплинирования» местной бюрократии.
Одна из главных управленческих проблем в России – дефицит коммуникации (между разными уровнями власти, между властью и бизнесом) и именно эту коммуникацию должно обеспечить такое агентство. Кроме того, оно может и должно стать местом сосредоточения наиболее талантливых и энергичных людей, вовлекая их в конструктивную работу. Да, это выстраивание параллельной структуры рядом с традиционной системой управления, но на другой путь просто не остаётся времени.
Масштабные программы, охватывающие широкий спектр проблем, как показывает российский опыт, остаются нереализованными. Поэтому предлагаемый нами вариант должен быть максимально компактным и содержать, допустим, пять прорывных решений для каждой территории, но решений действительно ключевых, придуманных не в тиши кабинетов, а выработанных в тесном взаимодействии всех заинтересованных групп.
Задача номер два – создание лояльного большинства. Теперь это должно быть активное большинство. Опять же советский опыт учит – крайне опасно втягивать общество в политику, ради давления на консервативную часть бюрократии. Общественная активность – это обоюдоострое оружие, и оно должно быть направлено в русло достижения целей национального развития. Здесь нам необходимо обеспечить не только каналы вертикальной мобильности, чему в немалой степени должно служить и предлагаемое выше агентство, подразумевающее широкое представительство на местах и масштабный кадровый призыв во власть, но и качественную идеологическую работу. СССР, прежде чем проиграть геополитически, проиграл идеологически. Пришло время рассчитаться с собственным прошлым и взяться, наконец, за создание новой идеологии. Чтобы преодолеть негативный образ страны в мире, надо стать привлекательными для самих себя. В центре новой идеологии может встать вопрос – ради чего нам жить и работать именной в этой стране? Ответ на него – потому что именно здесь можно реализовать себя, занимаясь обустройством самого большого в мире пространства.
И отсюда происходит задача номер три – эффективное пространственное развитие. Здесь пришло время смелых решений. Одним из главных препятствий развития России, и особенно её восточных территорий, являются гигантские расстояния. Но сами они есть ни что иное как следствие малой плотности населения. Естественным путём ситуация в обозримом будущем не улучшится в силу очень непростой демографической ситуации в стране. Поэтому выход здесь просматривается только один – активная миграционная политика. Да, сегодня даже то население, которое здесь есть, является для региона избыточным, но происходит это именно от того, что ещё не сформирован образ будущего страны и Дальнего Востока, и вследствие этого нет понимания – что именно нам нужно делать на данной территории. Надо отойти от стереотипов, избавиться от фобий и максимально расширить миграционный кругозор, определив все возможные источники миграционного пополнения региона. Речь должна идти о миллионах людей, привлекаемых под конкретные экономические проекты. В свою очередь, программы развития региона должны составляться, имея в виду цель – радикально увеличить население. Безусловно, это непривычный и трудный для нас путь, с немалым числом «подводных камней». Но так мы получаем шанс построить здесь, на Дальнем Востоке, а значит и в стране, совсем другую экономику и другую жизнь.
Время простых решений, похоже, прошло. Вызов, брошенный нам, не Западом и не Украиной, а самой историей, состоит в том, что нерешённые задачи, некоторые разрушили нашу страну в недавнем прошлом, и которые нам удавалось долгое время не замечать – встали теперь перед нами в своём единстве и взаимосвязи. Теперь эти задачи нам придётся решать в комплексе и в короткие сроки. В противном случае, они будут накрывать нас с новой силой в каждый более или менее серьёзный кризис.
Анатолий Савченко