В феврале 2009 г. Президенту Российской федерации направлена для внесения на ратификацию в Государственную Думу Европейская социальная Хартия. На заседании “круглого стола”, состоявшимся в отделе социально-политических проблем, 28 сентября, посвященном ратификации Россией Европейской социальной Хартии.
Приняли участие :
- д.и.н, проф. Ващук А.С.,
- д.и.н., проф. Галлямова Л.И.,
- к.и.н. Чернолуцкая Е.Н,
- к.и.н. Тураев В.А.,
- к.и.н. Ермак Г.Г.,
- к.ф.н. Поповкин,
- к.и.н. Белоглазов Г.П.,
- Зав. отделом информационных технологий Герасименко А.П.,
- к.и.н.Крушанова,
- к.и.н. Коваленко С.Г.,
- к.и.н. Ковалевская Ю.Н.,
- к.и.н. Ткачева Г.А.,
- м.н.с. А.Е. Савченко
и др.
В начале заседания прозвучало выступление к.и.н. Ю.Н.Ковалевской, доклад которой был посвящен анализу характера ЕСХ, ее основного содержания и проблемам ее реализации в России и на постсоветском пространстве.
Европейская социальная хартия, принятая в 1961 г. и измененная в 1996 г. является основным документом, обеспечивающим защиту прав личности в странах Совета Европы. Ее подписали все 47 стран СЕ, и ратифицировали 40.
Из 31 статей Хартии 16 посвящены различным аспектам охраны труда; 9 статей – охране здоровья и социальным гарантиям; 2 ст. – правам женщин; 2 – правам детей и молодежи; 2 ст. – правам мигрантов.
Из стран постсоветского пространства ЕСХ приняли Молдова (2001 г.), Армения (2004), Грузия и Украина, но с существенными исключениями, обусловленными невозможностью для этих стран обеспечить европейский уровень социальной поддержки населения.
Сходная ситуация сложилась с принятием ЕСХ Россией: из 9 обязательных статей хартии Россия не смогла принять 12, 13 и 19. Первые две относятся к социальным гарантиям для нетрудоспособных, пенсионеров и бедных граждан; последняя – к социальному и медицинскому обслуживанию мигрантов. Докладчик обратилась к данным депутата Госдумы РФ, канд. пед. наук А. Зотикова: выполнение этих статей потребует не менее 400 млрд. руб. для реализации государственной программы борьбы с бедностью.
По мнению Ю.Н. Ковалевской, общая концепция Хартии соответствует либеральной модели прав личности как отдельного, независимого индивида, чьи права гарантированы законом. Сами по себе статьи Хартии носят декларативный характер и не вызывают возражений. Протест, особенно в России, вызывают отдельные направления правоприменительной практики, которые сложились в странах Европы. Практики, адекватные для европейского “общества индивидов” в обществах более традиционных разрывают привычные социальные связи и нарушают реальные права людей, их привычную повседневную жизнь во имя прав абстрактных и никому не нужных.
В российском общественном мнении особое внимание было обращено на попытки введения в РФ ювенальной юстиции европейского образца. По мнению представителей консервативных кругов российского общества, особенно представителей традиционных конфессий – РПЦ, мусульман, буддистов и др. – введение ювенальной юстиции приведет к недопустимому вмешательству государственных структур в дела семьи и будет нарушением конкретных прав семьи и родителей во имя абстрактных прав детей, от которых именно дети в первую очередь и пострадают.
Она обратила внимание, что сторонниками введения хартии, в том числе ювенальной юстиции, являются в первую очередь представители власти, депутаты и чиновники, которые аргументируют свое мнение тяжелым положением российских детей, ростом детской преступности и преступлений против детей и т.п. Однако очевидно, что ажиотажный интерес к проблеме вызван совершенно другими причинами – возможностями создания новых структур, получением должностей и денег из бюджета. Спасать детей можно и в рамках действующего законодательства и уже существующих организаций.
“Очевидно, что принятие и ратификация Хартии – очередной имиджевый проект российской власти: стремление “прилично” выглядеть в глазах европейцев при полном пренебрежении к мнению своих граждан. Ничего нового для российской власти тут нет: по объему декларируемых, но не реализуемых прав Хартия не превышает современную Конституция РФ, не говоря уже о сталинской конституции”
– высказала мнение Ю.Н. Ковалевская в заключении.
Выступление д. и. н. профессора А. С. Ващук было посвящено проблемной ситуации в сфере социальных гарантий трудовых мигрантов в России. Ею высказано мнение по поводу проблем, связанных с выполнением ст. 19 “Европейской социальной Хартии”. В частности она отметила:
“На проблему можно посмотреть с двух точек зрения. Готова ли Россия реально выполнять обязательства в сфере социальных гарантий мигрантам и какие могут быть ситуации, если Россией эта статья была бы подписана. Во-первых, следует обратить внимание, что основное понятие в международном документе – трудящиеся-мигранты. Российское законодательство оперирует совсем другой категорией — иностранный гражданин, получивший разрешение на работу.
В документе имеется ст. 18, которая декларирует право “заниматься любой деятельностью, приносящий доход на территории другой Любой Стороны, за исключением ограничений, вызванными вескими экономическими или социальными причинами”.
Статья признает право граждан на выезд из своей страны. Данная статья со стороны России подписана, так как она фактически закрепляет право на эмиграцию.
Ст.19 посвящена трудящимся-мигрантам: закрепляет право на защиту и социальную, правовую помощь. Подписание данной статьи Хартии потребовало бы от России принятия соответствующих законов, и подзаконных актов, связанных, например, с социальными пособиями мигрантам. Безусловно, этот пункт направлен на защиту прав мигрантов и может быть реальным инструментом их адаптации. Однако до сих пор политика миграции в России формировалась и строилась на чисто прагматической основе. И сегодня российская власть не готова к политике интеграции, которая невозможна без трансформации социальной среды. Основной мотив привлечения мигрантов в Россию и на Дальний Восток – экономический. Желание работодателей общее – заплатить поменьше, оно не имеет государственных границ. Чтобы государство, смогло выполнить пункты Социальной хартии, ему необходимо снизить теневой рынок мигрантской рабочей силы и направить собранные налоги на социальные гарантии.
Как показывает опыт нашей страны в целом и дальневосточного региона, в частности, по-прежнему идет нарушение правил, регулирующих трудовые отношения, несмотря на введение нового законодательства. Нарушение прав мигрантов в сфере оплаты и условий труда остается распространенным явлением. Использование труда иностранных рабочих ведет к снижению общего роста уровня заработной платы или, по крайней мере, к замедлению темпов в принимающей стране, регионе”.
Автор привела примеры из дальневосточной практики, которые были получены в ходе полевых исследований. Докладчик обратила внимание слушателей на характер борьбы российских властей с нелегальным привлечением трудовой рабочей силы: “По нашему мнению, он связан не только с отсутствием политической воли. За ее фасадом находится экономическая составляющая – непомерное налоговое обложение предпринимателей, которое и толкает их к использованию нелегального труда.
Европа приняла Хартию тогда, когда уровень социальных гарантий и механизм их реализации уже устоялся, когда сложился класс со средним достатком. Европа привлекала мигрантов не столько повышенной заработной платой, сколько системой социальных гарантий. При этом ясно, что основной вклад в бюджет вносили местные налогоплательщики, потому что их, как правило, больше в стране, чем работающих иностранцев.
Европа долгие годы разрешала противоречия рыночных отношений с помощью хорошо отлаженной системы налоговой системы и контроля за их сборами. Там работающие мигранты платят подоходный налог, налог на денежные переводы, налог на имущество. Кроме того, в стоимость труда мигранта, которая, в конечном счете, определяет его заработную плату, заложены все налоги, которые платит кампания или предприятие. Таким образом, стоимость, которую создает мигрант, работает на общество страны въезда. Для того, чтобы в Европе заработали пункты, посвященные социальным гарантиям мигрантов, как они продекларированы в социальной Хартии, там были созданы также экономические предпосылки. Дешевая рабочая сила привлекалась и использовалась при благоприятной экономической конъюнктуре. Но, несмотря на это, Европа столкнулась и с острыми проблемами, вызванными трудовой миграцией, как в социальной сфере, так и культурной. Примеры – Франция, Испания, Германия.
В нашей стране на миграцию политическая элита и большинство экспертного сообщества смотрят только с экономических позиций. Наше законодательство и система управления формировались в исключительно прагматическом русле. Поэтому политики понимают опасность перспективы для России как объекта постоянной критики со стороны европейских наблюдателей в плане нарушения социальных прав мигрантов.
В Евросоюзе деятельностью, связанной с обеспечением и защитой прав трудящихся мигрантов, занимается Межправительственный комитет по вопросам миграции (СИМЕ). Процесс “европеизации” миграционной практики не такой уж простой. Сегодня Европа столкнувшись с проблемой социально-культурной интеграции мигрантов в условиях роста их численности, пытается упорядочить и даже планировать международную миграцию.
Процессы глобализации, а также интеграции России в общеевропейское сообщество создают опасность для России превратиться в мощный “пылесос” иностранной рабочей силы в случае, если она примет европейские правовые нормы новой страны-реципиента мигрантов. Россия должна будет разделить и социальную нагрузку, связанную с мигрантами. Ратификация Хартии и в будущем признание 19 статьи потребует от нас внесения изменений в социальную политику, расширения государственных расходов на прием и социальную адаптацию мигрантов, социальное обеспечение, создание дополнительной инфраструктуры, а также изучения возникновения новой проблемы в миграционной сфере и реформирования пенсионной системы. К Закреплению прав трудящихся – мигрантов на уровне национального законодательства в европейском варианте Россия не готова. Основной метод борьбы с нарушением прав мигрантов в Европе – введение их в правовое поле. Последние годы в России также активно развивалась законодательная база, но в основном в сторону борьбы с нелегалами. Социальные проблемы фактически не рассматривались
Сегодня предпринимается неуверенная попытка заставить мигрантов работать на принимающее общество: вводится так называемая система патентов. Это федеральный закон РФ от19 мая 2010 г. №86-ФЗ. Однако “казуистика” и нечеткость этого закона создает определенные разногласия при его применении даже среди работников ФМС.
В РФ отсутствует законодательное детальное регулирование отношений по социальному обеспечению трудящихся-мигрантов. Все пункты, которые провозглашены во второй части Ст.19 по социальным гарантиям, потребовали бы от России введения в правовой дискурс и нового понятия “трудящиеся мигранты”.
В заключении автор остановилась на характеристике фундаментальных проблем, препятствующих принятию статьи 19 Хартии.
В докладе Коваленко С.Г. были поставлены проблемы введения в Российской федерации института ювенальной юстиции и трудности этого процесса. Особо было отмечено, что ювена?льная юсти?ция – это не только система государственных органов, осуществляющих правосудие по делам о преступлениях и правонарушениях, совершённых несовершеннолетними, а также государственных и негосударственных структур, проводящих контроль за исправлением и реабилитацией несовершеннолетних преступников и профилактику детской преступности, социальную защиту семьи и прав ребёнка.
Помимо всего вышесказанного она включает в себя профилактику: подростковой преступности, преступлений против детей, социально-психологическую реабилитацию несовершеннолетних, как совершивших преступление (в том числе осужденных и отбывающих наказание в местах лишения свободы), так и несовершеннолетних жертв преступлений.
Далее автор подчеркнул:
“Целью выделения ювенальной юстиции из общей системы правоохранительных органов является по словам генерального прокурора Юрия чайки исключительно неблагоприятная ситуация с благополучием и безопасностью детей, необходимость соблюдения особого порядка работы с несовершеннолетними, позволяющего обеспечить дополнительные гарантии прав этой категории лиц. Приоритетными становятся права детей, которые они сами не реализуют. Тысячи детей уходят из дома, и милиция их не ищет, детдомовцев усыновляют только ради государственных субсидий, в школах работают педофилы, а депутаты лоббируют смягчение ответственности за распространение детской “клубнички” – такая картина предстала перед участниками совещания правоохранительных органов в Генпрокуратуре. Более ста тысяч детей ежегодно становятся жертвами насилия. В прошлом году от рук преступников погибли 1600 детей, за первое полугодие 2010-го года 53 тыс. ребят стали жертвами насилия, 700 из них погибли.
За минувший год осуждено 250 педагогов и других работников детских учреждений, каждый пятый – за половые преступления. Более 1200 решений о передаче детей в приемные семьи отменено”.
С.Г. Коваленко выделила точку зрения глава МВД Рашида Нургалиева, что навести порядок сможет создание ювенальной юстиции. Но и это не панацея.
Докладчик остановилась на проблемах европейского опыта ювенальной юстиции и оценки первых результатов пилотных проектов в российских регионах. “Споры о ювенальной юстиции начались в Российской федерации с того момента, когда стало ясно, что наше государство намеренно ратифицировать Европейскую социальную хартию, закрепляющую ряд социальных прав человека. В самой хартии не предусмотрено создание ювенальных институтов, но большинство стран используют этот вид юстиции как механизм реализации положений заложенных в этом документе.
На сегодняшний день существует несколько различных моделей ювенальной юстиции – англо-американская, континентальная и скандинавская.
В настоящее время сторонниками “ювенальной юстиции” отстаивается не просто введение “ювенальных судов”, а именно создание “ювенальной системы”.
С 2001 году в Ростовский области был запущен пилотный проект “Поддержка осуществления правосудия в отношении несовершеннолетних”, направленный на внедрение в судах общей юрисдикции международно-правовых стандартов ювенальной юстиции. В результате в марте 2004 году в Таганроге был открыт первый в России ювенальный суд. По существу широко рекламируемый опыт свелся пока к введению специальных судей для несовершеннолетних, находящихся в отдельном здании. Наиболее характерным для работы суда явилось активное привлечение к участию в судебных заседаниях детей. Характерным является то, что работа по внедрению указанных проектов осуществляется в основном по Канадским моделям и ориентируется на документы ООН. Эта работа не сводится только к созданию уголовных судов для несовершеннолетних, а имеет целью решать более широкую задачу – создание ювенальных гражданских судов; особой системы исполнения наказания в отношении несовершеннолетних; решение социальных вопросов, связанных с несовершеннолетними, лишенными родительского попечения, в том числе и в случаях лишения родителей родительских прав; предусматривает широкие полномочия социальным службам, которые по существу будут контролировать родителей и исполнение родительских обязанностей, в том числе и по обращениям самих детей. Ювенальная юстиция предполагает охват медицинских вопросов, в частности сексуальное просвещение детей и планирование семьи”.
В докладе была проанализирована пропаганда и работа по продвижению идеи “ювенальной юстиции” в России, которые, по мнению автора, заключаются в создании проекта федеральных законов “Основы законодательства о ювенальной юстиции”, “Об основах ювенальной юстиции”.
В заключении Коваленко были освещены экспертные оценки подготовленные более чем 40 организациями, в том числе Минюста, МВД, Минобр РФ, ведущих научных организаций, организаций, работающих с несовершеннолетними, и др. сформулировавшие критику проекта, а также свое видение юстиции.
Докладчик присоединилась к мнению ряда экспертов, которые высказали мнение, что структур отвечающих за жизнь и безопасность детей в нашей стране вполне достаточно: комиссии по делам несовершеннолетних, детские поликлиники, органы опеки и попечительства, школы, детские сады и т.д. “Если все эти структуры не справляются со своими обязанностями, то и создание ювенальной системы не гарантирует эффективности заботы о детях. Существует реальная опасность создания еще одной бесполезной структуры” – отметила в заключении С.Г. Коваленко.
Л.А. Крушанова в своем докладе, посвященном гендерной политике, особое внимание уделила документам, на которых базируется гендерная политика ряда государств. Это – Всеобщая декларации прав человека, Конвенция о политических правах женщин, Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, Платформа действий Четвертой Всемирной конференции по положению женщин, Итоговые документы Генеральной Ассамблеи ООН и др.
Л.А. Крушанова отметила, что в связи с ратификацией Европейской Социальной Хартии Государственной Думой РФ, обязательные для принятия ст. 16 (право на социальную, юридическую и экономическую защиту семьи) и ст. 20 (право на равные возможности и равное обращение в сфере занятости без дискриминации по признакам пола) существует несколько сценариев развития гендерной политики и соответсующего законодательства.
На современном этапе в России гендерное равенство закреплено в ст. 19 Конституции РФ, которая гласит, что “женщины и мужчины имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации”. Однако несмотря на наличие данной статьи у женщин существует проблема реализации данного равенства, особенно в экономической и политической сферах. Среди проблем, которые существуют в современном российском обществе, докладчик выделила следующие:
- “В сфере культуры вклад женщин учитывается в значительно меньшем объеме, чем вклад мужчин.
- “В сфере общественных отношений наблюдается существенное преобладание мужчин на государственных должностях на уровне принятия политически значимых решений; в то же время в общественных организациях, занимающихся решением самых наболевших социальных проблем, на всех уровнях преобладают женщины.
- “В сфере экономики женщины оказались вытесненными с высокооплачиваемых должностей, а порой и вовсе во внеправовое пространство “теневой экономики”; на неоплачиваемой работе женщины заняты больше, чем мужчины.
Л.А. Крушанова отметила, что сегодняшняя семья находится в состоянии кризиса. Л.А. Крушанова пришла к выводу, что на уровне как отдельной семьи, так и в масштабах всей России, имеет место гендерный дисбаланс. Гендерная политика государства должна быть направлена на преодоление всех форм и проявлений дискриминации по половому признаку и должна вырабатываться в тесном сотрудничестве с неправительственными организациями, которые составляют наиболее активную и сознательную часть гражданского общества.
Докладчик высказала мнение, что принятие ЕСХ не станет панацеей для выхода из кризиса института семьи в России. Ибо возможно таково развитие событий в области гендерной политики, когда вся дискуссия сведется только к обсуждению проблемы однополых браков, толерантности к нетрадиционным семьям. Хотя эта проблема актуальна сейчас. В заключении Л.А. Крушанова подчеркнула, что гендерная политика должна рассматриваться и политиками, и широкой общественностью в комплексе актуальных проблем.
В ходе дискуссии были выражены следующие основные позиции:
- Большинство участников признали, что Европейская социальная Хартия – это документ, который отражает в классическом варианте либеральный подход к социальным проблемам. Текст документа не идеален, есть статьи чисто декларативного характера и заведомо невыполнимые статьи. Например, Ст. 30 (“Каждый человек имеет право на защиту от бедности и социального отторжения”) – Российская Конституция не в меньшей степени декларирует социальные права членам общества. Ратификация этого документа не провозглашает обязательным следование социальной практике Европы.
- Однако в современной России среди политической элиты и части экспертного сообщества наблюдается стремление перенять социальный опыт Европы со всеми его достоинствами и недостатками. Абсолютизация такого опыта и простое механическое копирование вряд ли полезно для России. На самом деле в этом процессе проявляется мощное лоббирование чисто бюрократических интересов под прикрытием благих идей – усиления защиты прав детей и подростков, создания новых институтов ювенальной юстиции или модели гендерной политики. Как показывает исторический опыт, замена одних институтов на другие не решает возникающих проблем. Ювенальная юстиция – это в России еще один путь разрастания бюрократии.
- С другой стороны, противники ювенальной юстиции и представители общественного движения, которое не поддерживает введения новых институтов, не совсем корректно пытаются объяснить обществу, что проблемы исходят из Европейской Социальной Хартии. Проблемы вытекают из технобюрократической модернизации России и стремления бюрократии, современного политически господствующего класса управлять семейными отношениями в России чисто бюрократическими методами, игнорируя нравственные ценности.
- Участники “круглого стола” выразили глубокую озабоченность пропагандой европейских образцов ювенальной юстицией, которая, как показал опыт Европы, может служить средством грубого вмешательства во внутренние дела семьи, а так называемое “сексуальное просвещение” – способствовать растлению малолетних.
Продвижение проекта об ювенальной юстиции в России не является средством требований Европейской Социальной Хартии, а лишь отражает один из примеров европейского законотворчества, который слепо копируется без учета российских условий и негативных сторон самого европейского опыта. - Дискуссия о гендерной политике в современном российском обществе актуальна, поскольку в первую очередь затрагивает интересы семьи. Поэтому гендерная политика должна рассматриваться и политиками, и широкой общественностью в комплексе актуальных проблем.