Как пояснил в своём вступительном слове ВРИО директора ИИАЭ ДВО РАН, чл.-корр. РАН Н.Н. Крадин, выбор темы сессии был обусловлен тем, что в 2020 г. заканчивается Программа фундаментальных научных исследований государственных академий наук, и в настоящее время активно идёт подготовка проекта новой Программы. С этой целью создан специальный Координационный совет, который возглавил Президент РАН, академик А.Н. Сергеев, и куда входит ряд руководителей Академии. В ходе планирования сессии предполагалось обсудить достигнутые учеными региона результаты гуманитарных исследований и предложить направления, которые в перспективе могут быть включены в новую Программу.
Пленарное заседание открывал 
доклад учёного секретаря ИИАЭ ДВО РАН, к.и.н. Ж.М. Баженовой, посвященный основным результатам научной и научно-организационной деятельности Института в 2014 – 2018 гг. После принятия закона 253-ФЗ академические институты оказались в ведении ФАНО, и итоги пятилетки в определенной степени отражают не только результаты работы сотрудников ИИАЭ ДВО РАН, но и общие тенденции в организации российской науки. Так, ежегодное сокращение бюджетного финансирования Института стало одной из главных причин уменьшения количества выпускаемых монографий, сборников научных статей, научно-справочных изданий. Тем не менее, за указанный период вышли в свет несколько фундаментальных серийных изданий, которые представляют «лицо» Института, – «История Дальнего Востока России» (2 т.); том из серии «История и культура коренных малочисленных народов Дальнего Востока», посвященный негидальцам; том «Истории Северо-Восточного Китая», освящающий современный этап в истории региона. Кроме данных изданий, вышли в свет еще целый ряд значимых монографий, часть из которых была отнесена к наиболее выдающимся достижениям ДВО РАН, ОИФН РАН и ОГПиМО РАН. В тоже время отмечается устойчивый рост публикаций в научных журналах, входящих в международные и отечественные системы научного цитирования, особенно заметный в WoS и Scopus. Заметное сокращение грантовых проектов объясняется фактической ликвидацией РГНФ; Отделения РАН, в том числе ДВО РАН изменили грантовую политику: стали формировать более крупные проекты, но резко сократили их количество. Основные результаты деятельности ИИАЭ ДВО РАН за указанный период можно посмотреть в прилагаемой презентации.
С большим вниманием был выслушан доклад профессора ДВФУ, д.и.н. А.М. Кузнецова «Социально-гуманитарная наука на Дальнем Во-стоке: фундаментальное, провинциальное или туземное состояния?». По мнению докладчика, в нашей стране транслируется «строгое» положение, согласно которому к «фундаментальным исследованиям относятся экспериментальные и теоретические исследования, направленные на получение новых знаний без какой-либо конкретной цели, связанной с использованием этих знаний. Их результат — гипотезы, теории, методы и т.п.». Но существуют и исследования, представляющие интерес для практического внедрения. Данная дихотомия, по признанию автора доклада, недостаточна для выявления сущности рассматриваемого явления. Более перспективным в данном случае он полагает предложенное М.М. Соколовым и К.Д. Титаевым (2013г.) разграничение между «провинциальной» и «туземной» наукой. Первый вариант отличается верой в то, что все самое значимое происходит в некоем центре, а задача «провинциалов» сводится к транслированию его идей. Второй характеризуется убежденностью, что только мы, здесь и сейчас творим настоящую науку, а все внешнее – «от лукавого». При этом еще следует учитывать, что представленные варианты науки обнаруживают тенденцию к формированию отдельных «научных племен». «Так же, как и у племени, у них есть свои тотемы и табу, свои герои племени, свои сакральные книги и символы, свои крики единения, свои характерные способы мышления и коммуникации, свое разделение труда, свои методы установления власти, свои способы отбора кандидатов на исследование неизученных земель и свой взгляд на другие племена» (П. Макни, 1967 г.). Если верно утверждение о том, что современная наука – это примерно 70 тыс. отдельных, часто конкурирующих дисциплин, то возникают серьезные проблемы с коммуникацией, взаимопониманием и общностью критериев.
Академическая социально-гуманитарная наука на Дальнем Востоке начиналась как часть советского проекта, признававшего ценность разных наук. Очевидно, что до Перестройки она развивалась по принципу «провинциальной» науки, т.к. «головные институты» могли быть только в Москве и Ленинграде и, как исключение, в некоторых других городах. Перестройка, сломав сложившиеся практики научной коммуникации, открыла возможность для трансформации гуманитариев на Дальнем Востоке в «туземный вариант», подкрепляемый возможностью прямых контактов с зарубежными специалистами. В результате и здесь стали появляться независимые научные группы (bands) и племена, мало включенные в общероссийские, а теперь еще и в значимые международные коммуникации и дискуссии. В результате возникает серьезная угроза деградации по основным позициям, усиление тенденции «местечковости» проводимых исследований. Чтобы избежать этого, профессор А.М. Кузнецов предложил дальневосточным специалистам активнее участвовать в дискуссиях по наиболее общим и актуальным проблемам современного социально-гуманитарного знания, включая обновление существующего в нем теоретико-методологического арсенала и продвижение постдисциплинарных исследований.
Оценить перспективы российской науки как социального института сквозь призму проблемы популяризации научного знания предложил заведующий кафедрой философии ДВО РАН, к.ф.н. А.В. Поповкин. Задача популяризации научного знания, по мнению докладчика, предполагает общество, для которого значимыми ценностями выступают идеи прогресса и научного познания мира. Но адекватны ли ценности прогресса и научного познания мира обществу, ориентированному на ценности потребления, и на смутно осознаваемый, по-разному понимаемый набор «традиционных ценностей»? Симптомы ситуации кажутся противоречивыми. С одной стороны, явное непонимание обществом и руководством страны существа социального института науки. Наблюдается падение среднего уровня образованности населения. Попытки проведения научно-популярных мероприятий в «классическом» формате встречают довольно вялый интерес. С другой – имеет место заметный интерес общества к таким явлениям как «научный стенд-ап», «барные лекции», science-art и т.п. Растет массовая «детская наука»: «исследования» школьников и студентов младших курсов. Но эта «противоречивость» носит мнимый характер. Докладчик видит причины низкого интерес общества к науке в следующем:
- снижение образовательного уровня затрудняет понимание совершаемых в науке открытий;
- с точки зрения потребителя научное открытие (знание) – инструментальная ценность, значимая лишь с точки зрения расширения возможностей потребления.
«Научный стенд-ап», массовая «детская наука» и т.п. по своей сути не являются ни научным исследованием, ни научным просвещением, поскольку преследуют своей целью получение не знаний, а впечатлений или повышение престижа. Подобная «развлекательная наука» суть симулякр, и даже опошление научного знания. Рождение подобных симулякров – свидетельство кризиса ценности научного знания и науки как социального института. Автор доклада уверен, что в сложившихся условиях критически важной задачей становится продвижение ценностей научного сообщества. Однако это требует от самих ученых осознать себя как научное сообщество, свои собственные цели и ценности. Реальной науке не удастся избежать столкновения с псевдонаучными симулякрами. Борьба будет вестись как за экономические ресурсы, необходимые ученым, так и за умы подрастающего поколения, поскольку будущее науки во многом зависит от того, какой её образ складывается у тех, кто в нее приходит.
Итоги развития отечественного бохаеведения на современном этапе подвел ведущий научный сотрудник Сектора раннесредневековых исследований, к.и.н. А.Л. Ивлиев. В фокусе доклада оказались преимущественно достижения сотрудников ИИАЭ ДВО РАН. А.Л. Ивлиев отметил, что начавшееся в XIX в. изучение Бохая к нач. XXI в. достигло значительных успехов: была в общих чертах написана история Бохая (З.Н. Матвеев, Э.В. Шавкунов, А.П.Окладников), обнаружены его археологические памятники, определены бохайская культура и культура мохэ в качестве её основы, начаты работы по периодизации бохайской культуры и выявлению локальных различий в ней, даны характеристики основных занятий жителей бохайских городищ и селищ. В настоящее время изучение Бохая продолжается как в археологическом, так и в историческом плане. В историческом направлении важные итоги связаны с именем А.В. Полутова, ко-торый на современном научном уровне перевел китайские письменные источники о племенах узци/мохэ, что позволило устранить ряд исторических неточностей. Также им были опубликованы статьи об административном аппарате Бохая и первых шести бохайских посольствах в Японию. Статьи содержат важные сведения из японских хроник, впервые опубликованные в России, и снабжены подробными комментариями автора. В целом, как отметил А.Л. Ивлиев, в силу языкового барьера и ограниченной доступности письменных источников в исследовании Бохая преобладает археологическое направление. В последние годы велись раскопки ряда бохайских памятников: городищ Краскинского, Синельниково-1, Старореченского, Кокшаровского-1, Николаевского-1, Абрикосовского селища. Из полученных результатов можно сделать вывод о том, что на современном этапе продолжалось накопление знаний о Бохае, однако какого-либо качественного скачка в этом деле не произошло. Применение мультидисциплинарных исследований привело к существенному росту сведений о хозяйстве бохайцев, их системе жизнеобеспечения, внутренних и внешних торговых связей. Исследования памятников с выявлением строительных горизонтов на них способствовало более детальной хронологической разработке некоторых аспектов материальной культуры, прежде всего, керамики. Сейчас всё более очевидно, что на территории Приморья располагалась бохайская периферия, осваивавшаяся этим государством постепенно на протяжении всего его существования. Ослабление Бохая в конце IX в. привело к тому, что центры бохайской власти над местным мохэским населением – образованные на землях разных народов – шуабинь, юйлоу, тели и др. – областные и окружные – с обретением этими народами/племенами самостоятельности стали центрами новой зарождающейся государственности. Автор доклада полагает, что наряду с продолжением исследования базового памятника – Краскинского городища – необходимо вести археологическое исследование бохайских памятников в разных частях Приморья. В связи со спорами о наличии либо отсутствии бохайских материалов на таких памятниках как Стеклянухинское, Николаевское городища и некоторых других желательно их тщательное обследование, также требует даль-нейших исследований вопрос соотношения смольнинской культуры и Бохая.
Об итогах и перспективах палеоэкологических исследований в ИИАЭ ДВО РАН рассказал ведущий научный сотрудник Сектора первобытной археологии, д.и.н. Ю.Е. Вострецов. Начало палеоэкологических исследований на Дальнем Востоке характеризовалось наличием целого ряда нерешенных проблем, к которым автор доклада отнес не разработанность научных подходов и методов палеоэкологических исследований в российской археологии; отсутствие эталонных исследований и базы палеоэкологических источников; неготовность научного сообщества к принятию экологической парадигмы в целом. За последние тридцать лет палеоэкологические исследования в археологии Института непрерывно развивались, был сформирован творческий коллектив археологов и естественников; создан качественно новый свод источников по ряду периодов среднего голоцена; отработаны подходы и методы палеоэкологического исследования археологических памятников разных географических зон. Это позволило добиться следующих научных результатов: реконструировать взаимосвязь между природными изменениями, как ресурсной базы сообществ, и культурными событиями на протяжении четырех тысяч лет в Южном Приморье в региональном контексте; выявить универсальные адаптивные реакции населения на экологические изменения в течение четырех тысяч лет в регионе; реконструировать годичные циклы жизнеобеспечения для отдельных моделей адаптации древнего населения (без углеводной компоненты диеты); разработать палеоэкологическую модель перехода к земледелию в Восточной Азии, а также модель расселения развитых земледельцев в эпоху палеометалла в Маньчжурии; разработать эволюционную модель культурной эволюции первобытного населения Приморья; добиться несомненного приоритета в изучении морских адаптаций в России. В результате накопления научных данных появилась возможность перейти от палеоэкологических исследований древнего населения, проживавшего на юге Приморья в отдельные отрезки времени, к «сквозным», обобщающим исследованиям, например: «Рыболовство в заливе Петра Великого в эпоху голоцена», или «Эволюция земледелия в Восточной Азии в среднем голоцене» и т.д.; включить в спектр палеоэкологических исследований новые виды микроостатков, изучение которых стало одним из приоритетных направлений в мировой археологии. Так, например, начаты исследования остатков крахмала на орудиях и керамике, которые уже позволили изменить представления о взаимодействии человека и растительного мира. По мнению Ю.Е. Вострецова, перспективы дальнейших палеоэкологических исследований в археологии Дальнего Востока связаны с необходимостью завершить реконструкцию годичных циклов жизнеобеспечения древнего населения разных эпох за счет изучения углеводной компоненты диеты, что обеспечит выполнение эталонных археологических реконструкций на мировом уровне; продолжить дальнейшую разработку альтернативной версии культурной эволюции населения Приморья в голоцене, а также совершенствовать методы изучения археологических микроостатков, одновременно расширяя источниковую базу.
Дневное заседание сессии открывал доклад профессора Департамента истории и археологии ШГН ДВФУ, д.и.н. С.М. Дударёнок «Историческое религиоведение на российском Дальнем Востоке в постсоветский период истории и проблемы религиозной толерантности». Автор доклада познакомила слушателей с историей и основными достижениями дальневосточной религиоведческой школы. Она подчеркнула, что в современных условиях, в обстановке усиления роли и значения религиозного фактора в жизни России, особенно в таких специфических регионах как Дальний Восток, проблема изучения места и роли религии, различных конфессий вы-ходит на уровень приоритетных направлений гуманитарной науки. По мнению С.М. Дударёнок, принятие концепции духовной безопасности России, пропаганда т.н. традиционных ценностей не будет иметь никакой значимости без элементарного знания особенностей религиозной жизни российских регионов. С отсутствием такого рода знаний связывается и повышение уровня ксенофобских, «антисектантских» настроений, усиление конфликтогенного потенциала. Результаты религиоведческих исследований могут и должны быть востребованы не только обывателями, но и представителями органов власти и силовых структур. Так, например, по-правка к ФЗ-125 в виде 24 статьи была включена в антитеррористический пакет «Закона Яровой» и нацелена на борьбу с террористами и экстремистами. Практика применения этой поправки показала, что она противоправно применяется к организациям, не имеющим ничего общего с экстремизмом и терроризмом, в основном к протестантам и новым религиозным движениям. В заключении С.М. Дударёнок внесла несколько предложений, реализация которых могла бы, по её мнению, способствовать предотвращению межрелигиозных конфликтов на Дальнем Востоке: создать центр религиоведческих исследований при ИИАЭ ДВО РАН; подготовить новую редакцию словаря-справочника «Религиозные организации Дальневосточного федерального округа» и обеспечить его распространение среди силовиков и чиновников всех уровней; издавать достаточное количество научно-популярной литературы по истории основных конфессий, распространенных на территории российского Дальнего Востока; открыть магистратуру «Религии России» при ИИАЭ ДВО РАН.
С неизменным интересом участники сессии встречают доклады главного научного сотрудника Отдела этнографии, этнологии, антропологии, д.и.н. Ю.В. Аргудяевой, посвященные проблемам реэмиграции южноамериканских старообрядцев в Приморье. На предыдущих заседаниях она рассказывала о многочисленных трудностях, с которыми столкнулись вернувшиеся на родину предков старообрядцы. Сегодня они проживают в с. Дерсу, Любитовка и хуторе «Русский флаг». По словам Юлии Викторовны, их жизнь постепенно налаживается, они строят новые дома, получают сель-скохозяйственную технику, а после встречи в мае 2017 г. Президента России В.В. Путина с митрополитом старообрядческим Корнелием, в позитивном ключе стали решаться вопросы с выделением земли. Однако остаются проблемы со школьным образованием и медицинским обслуживанием. Изучение архивных источников, литературы, различных интернет-материалов по жизнедеятельности старообрядцев в некоторых странах Южной Америки, документации районных и краевой администраций Приморья, правительства РФ, осуществление полевых этнографических исследований в 2012-2018 гг. и проведения вместе с ВЦИОМ их этносоциологического опроса (2017 г.), привлечение материалов поездки в апреле 2018 г. группы представителей органов власти Амурской области и Приморского края, учёных в старообрядческие общины Бразилии, Боли-вии, Уругвая и сведений ознакомительной поездки южноамериканских старообрядцев в сентябре 2018 г. на российский Дальний Восток, Забайкалье, Алтай, позволили Ю.В. Аргудяевой решить ряд важных исследовательских задач: охарактеризовать влияние религии на демографическое поведение, хозяйственный и семейно-бытовой уклад, народную русскую культуру, преемственность в межпоколенной передаче традиций у староверов в Приморье и некоторых странах Латинской Америки; проанализировать работу районных и краевой администраций Приморья в 2009-2018 гг. по организации адаптации реэмигрантов-старообрядцев из Южной Америки; дать оценку действий федеральных и региональных органов власти по адаптации, интеграции русских реэмигрантов-староверов и формированию их конструктивного взаимодействия с принимающим российским обществом; определить роль демографического и экономического потенциала старообрядцев-реэмигрантов на развитие сельскохозяйственного производства и обеспечение продовольственной безопасности на юге Дальнего Востока России; выявить планы, причины и этапы реэмиграции новых групп русских зарубежных старообрядцев в Россию и определить реальные масштабы экономической и социальной помощи государства и региональных властей, с учётом сложившегося менталитета старообрядцев-реэмигрантов, в их адаптации на российской земле.
Доклад главного научного сотрудника Центра истории культуры и межкультурных коммуникаций, д.и.н. В.В. Подмаскина был посвящен динамике изменения численности и территории природопользования уйльта (ороков, орочонов) Сахалина в период XIX – XXI вв. Длительное проживание в условиях острова обусловило ряд оригинальных черт традиционной культуры ороков и их успешную адаптацию к экосистеме Сахалина. Однако стабильность существования этноса была поставлена под угрозу с началом колонизации острова Россией и Японией. Последствием российско-японских территориальных размежеваний стало образование двух изолированных локальных групп ороков. На протяжении почти все-го XX в. фиксируется постепенное сокращение территории расселения и численности этой этнической группы. В настоящее время, по словам докладчика, группа находится в зоне этнического бедствия. Он полагает, что малочисленность сахалинских ороков, значительные изменения в системе традиционного природопользования ставят под сомнение перспективу его развития и существования.
Итоги 20-летнего периода археоботанических исследований в ИИАЭ ДВО РАН подвела старший научный сотрудник ИИАЭ ДВО РАН, к.и.н. Е.А. Сергушева. Одно из важнейших открытий в дальневосточной археологии было связано с развитием такого рода исследований: применение в полевой практике метода водной флотации культурного слоя позволило получить прямые доказательства существования земледелия у населения региона в период неолита в виде находок на памятниках зерен культурно-го проса. В дальнейшем, в процессе изучения культурной адаптации неолитического населения Приморья были реконструированы траектории развития земледелия в регионе в среднем и позднем голоцене, а также тенденции в использовании дикорастущих растений. Использование методов водной флотации и сепарации на бохайских городищах существенно расширило информационную базу для изучения сельскохозяйственного про-изводства в Бохае. Получены данные о 14 видах культурных растений. Основу бохайского земледелия составляло выращивание просяных культур. Второе место по значимости в жизни бохайского населения занимали зерновые культуры — пшеница, голозерный и пленчатый ячмень. Из бобовых чаще всего встречаются фасоль и соя. Бохайцы использовали и технические культуры для получения масла, пригодного для еды и технических нужд, а также для изготовления веревок, циновок и грубых тканей. Одни из последних значимых результатов были получены в ходе исследования археоботанических материалов городища Синельниково-1, относящихся к мохэской культуре. Как указывает автор доклада, полученная коллекция остатков семян культурных растений разительно отличается от аналогичных материалов других памятников мохэской культуры в Приморье, как по видовому составу, так и по количеству остатков культурных растений. Это свидетельствует о прогрессе в земледелии у мохэ накануне вхождения их в бохайское государство. При этом сравнение синельниковских материалов с данными бохайских памятников (Краскинское городище, Абрикосовское селище, городище Горбатка и др.) демонстрирует расширение в Бохае списочного состава культурных растений – до 12 видов – и смещение акцентов в выращивании просовых культур. Таким образом, можно сделать вывод о том, что коллекция археоботанических материалов городища Синельниково-1 отражает начало изменений в местном земледелии, обусловленных социально-экономическими процессами, со-провождавшими становление ранней государственности в регионе. В заключение автор доклада подчеркнула важность и перспективность археоботанических исследований в археологии Дальнего Востока.
Завершал первый день работы годичной сессии доклад ст. лаборанта Отдела этнографии, этнологии и антропологии И.В. Стрельцовой «Проблемы трансформации и сохранения традиционного костюма в Приморье (на примере украинцев)». Специфика формирования населения Приморского края обусловила распространение на этой территории самобытной культуры украинцев, одной из яркой составляющей которой является традиционный костюм. Несмотря на то, что традиционная одежда украинских переселенцев вышла из повседневного употребления в первой половине XX в., в сельской местности отдельные ее компоненты продолжали использовать в качестве праздничной одежды и в послевоенные годы. Наряду с этим народный компонент становится неотъемлемой частью костюма участников фольклорных коллективов, которые продолжают свою деятельность на современном этапе. В настоящее время, уверена автор доклада, проблемы интерпретации и сохранения традиционного костюма как уникального источника материальной и духовной культуры украинцев в Приморье в конце ХIХ – начале ХХI в., остаются весьма актуальными. Для этого необходима кропотливая работа, связанная с детальным исследованием аутентичной традиционной одежды и популяризацией ее лучших образцов в виде выставок, фестивалей, лекций, мастер-классов и других форм репрезентаций. Важным аспектом в проблеме сохранения украинского традиционного костюма является реконструкция его компонентов, а также разработка сценической и повседневной одежды на основе традиционных конструктивных и декоративных форм. Все это может оказать неоценимую помощь работникам культуры, образования, руководителям творческих коллективов и всем заинтересованным лицам в создании достоверного, гармоничного образа традиционного украинского костюма.
Новое перспективное направление для изучения современной истории Дальнего Востока предложил в своем докладе заместитель директора по науке ИИАЭ ДВО РАН, к.и.н. А.Е. Савченко. По его мнению, высокий потенциал имеется у сравнительной истории, т.к. к настоящему времени накоплен значительный объем знаний по истории региона; благодаря развитию сети Интернет стал доступен обширный объем информации, в том числе документы и архивы; происходит утверждение проблемного принципа, позволяющего выходить на решение глобальных проблем, что способствует интеграции в мировую науку. В качестве объекта для сравнения А.Е. Савченко была выбрана Бразилия – государство, которое, находясь в одном типологическом ряду с Россией, прошло через сходные стадии трансформации: либерализация экономики, децентрализация управления, демократизация политики. Как и Россия, Бразилия имеет гигантское пространство, с сильной социально-экономической дифференциацией: между Югом и Севером, прибрежными и внутренними районами страны. На протяжении большей части ХХ века обе страны использовали модель авторитарного государства догоняющего развития, которая к концу 1970-х гг. переживала кризис и во второй половине 1980-х была демонтирована. В контексте создания сравнительной истории Дальнего Востока России и Северо-Востока Бразилии важно обратить внимание на два аспекта. Во-первых, частью этих политических и макроэкономических изменений была и трансформация региональной политики: и в России и в Бразилии бюрократический принцип выбора приоритетных регионов, уступил место игре рыночных сил и конкуренции регионов между собой за привлечение национального и иностранного капитала. Во-вторых, Бразилия в сравнении с Россией, имеет не только похожие проблемы, но и на несколько десятилетий больший опыт (с конца 1950-х гг.) в создании специальных структур для управления региональным развитием в условиях капиталистической экономики. Выбор объекта для сравнения докладчик обосновал совпадением теоретической значимости проблемы, её актуальности для интерпретации региональной истории и практической пользой для управления раз-витием Дальнего Востока.
Об итогах работы над темой исследования «Северо-Восток в региональной политике КНР в начале ХХI в.» доложил один из участников исследовательского коллектива (к.и.н. Иванов С.А., Зуенко И.Ю., Кондратенко Г.В., Рисухина О.Н.), старший научный сотрудник Отдела китайских исследований ЦАТИ, к.и.н. И.В. Ставров. Развитие СВК в начале XXI в. было обусловлено политикой китайского правительства по выравниванию социально-экономического неравенства регионов страны, а также связанной с ней стратегией возрождения старопромышленной базы Северо-Восточного Китая. Проблемы развития Дунбэя изучались через анализ декларативной составляющей политики, выраженной в многочисленных партийных, государственных и региональных документах, и через исследование результатов воплощения деклараций. Для этого были рассмотрены вопросы внутри- и внешнеэкономического развития Северо-Восточного Китая, политические факторы, социальная политика и отдельные аспекты культурной сферы региона. Подтянуть Дунбэй к уровню развитых восточных провинций китайское правительство предполагало посредством осуществления комплекса мероприятий, таких как реструктуризация госпредприятий, повышение доли третичного сектора, создание высокотехнологичной индустрии. При этом Стратегия возрождения старопромышленной базы Северо-Востока не стала объектом масштабного финансирования Пекином, а основывалась на попытках центра стимулировать местные власти действовать решительней в реформировании госпредприятий, а хозяйствующую бюрократию – следовать законам рынка и учиться работать в конкурентной среде. Авторы проекта пришли к выводу, что результаты заявленной Стратегии оказались противоречивыми. С одной стороны, наблюдались очевидные изменения: сократилась доля госсектора, некоторые моногорода нащупали успешные пути для перепрофилирования местной экономики, сформировалась система социального обеспечения, которая способствовала повышению уровня благосостояния населения. Однако исследование показало, что многие проблемы Северо-Востока были обусловлены не конъюнктурными, а фундаментальными факторами: зависимостью экономического развития от прошлого «пути», периферийным географическим положением (торговля с Россией и КНДР не идет ни в какое сравнение с внешнеэкомическими связями с Японией, Южной Кореей и Тайванем). В связи с этим, стратегия возрождения старопромышленной базы Северо-Восточного Китая с самого начала была обречена на скромные результаты. По итогам работы над темой исследования была издана коллективная монография: История Северо-Восточного Китая XVII – XXI вв. Книга. 5. Северо-Восточный Китай в период возрождения старопромышленной базы. /под общ. ред. чл.-корр. РАН В.Л. Ларина, ответ. ред. И.В. Ставров, С.А. Иванов.
Опытом исследования особых экономических зон поделился заместитель директора по научной работе и международным связям, к.и.н. С.А. Иванов. По словам докладчика, в России изучением истории особых экономических зон занимаются в основном правоведы и экономисты, и очень мало работ профессиональных историков. Как правило, в монографиях или диссертационных исследованиях правоведов присутствуют разделы, посвященные истории становления ОСЗ, которые называются «опытом» или «практикой» становления или развития ОЭЗ. Основным источником таких работ выступает широкая база законодательных документов, позволяющая четко проследить динамику законодательства и выявить некоторые политические особенности (например, какие политические силы поддерживали ОЭЗ, а какие им противостояли). Российские экономисты в основном изучали историю ОЭЗ на основе опыта своей экспертной деятельности. В исторической науке исследования ОСЗ представлены преимущественно в дальневосточном регионе. Тематика ОЭЗ встраивалась в исследования А.С. Ващук, Л.А. Моисеевой (о дальневосточном предпринимательстве), А.В. Лаврентьева (история внешнеэкономической политики и деятельности на Дальнем Востоке), Савченко А.Е. (история центр-региональных отношений на Дальнем Востоке РФ). Некоторые положения по истории ОЭЗ на Дальнем Востоке вошли в коллективные монографии ИИАЭ ДВО РАН «Исторические проблемы социально-политической безопасности российского Дальнего Востока», «История Дальнего Востока» (т.3, кн.5). Причину того, что ОСЗ оказались за рамками исследовательского интереса российских историков, докладчик видит в специфике само-го объекта исследования. Его очень сложно рассматривать в привычном для историка событийном ключе. При первом рассмотрении ОСЗ воображается как отдельная географическая территория и самостоятельный социально-экономический феномен. При более детальном рассмотрении зоны предстают крайне размытым или слишком комплексным социальным явлением, в лучшем случае институтом, навязываемым государством. Не всегда понятно, где начинается история ОЭЗ, а где продолжается история той локальности, где расположена зона. Также возникает вопрос, как локальная история ОЭЗ соотносится с общестрановыми процессами, например, есть ли прямая связь между развитием ОЭЗ и экономической политикой государства. Между тем, уверен С.А. Иванов, ОСЗ – это не просто экономический инструмент или продукт государственной политики, а глобальный исторический феномен, нуждающийся во всестороннем изучении профессиональными историками.
Доклад старшего научного сотрудника Отдела истории Дальнего Востока, к.и.н. Т.З. Позняк был посвящен развитию жилищного кризиса во Владивостоке в годы революции и Гражданской войны. С середины 1916 г. во Владивостоке стала ощущаться нехватка и рост цен на жилье, в революционном году инфляция приобрела стремительные темпы, городское самоуправление создало специальные органы – жилищную комиссию, примирительную камеру. Их работа осложнялась противоборством созданных в 1917 г. Союзов домовладельцев и квартиронанимателей. С вводом в город войск интервентов и увеличением притока беженцев квартирный кризис приобрел характер апокалипсиса. Главное внимание автора доклада было уделено действиям сменявших друг друга правительств, региональной администрации и городского самоуправления, а также стратегиям выживания рядовых жителей города в условиях дефицита жилья и стремительного роста арендной платы. Каждая новая власть тратила немало времени на реформирование жилищных органов и создание нормативной базы: вводился учет и контроль за распределением помещений, для разрешения конфликтов создавались разнообразные комиссии и примирительные камеры, по мере ухудшения ситуации власти вне зависимости от партийной принадлежности вынуждены были перейти к масштабным реквизициям и уплотнениям. Однако каких-либо кардинальных перемен не происходило. Переписка городского головы с обывателями и командующими войсками свидетельствует о нараставшем недовольстве населения реквизициями и уплотнениями, действиями военных, которые считали себя никому неподотчетными и неподвластными. Угроза оружием и насилие стали верным способом решения «квартирного вопроса». Домовладельцы и арендаторы демонстрировали однотипные модели поведения: они требовали, чтобы представители власти учитывали только их права и интересы, и все делали для того, чтобы не лишиться жилья, не быть уплотненным, заработать дополнительные средства сдачей квартиры или дома, при этом и та, и другая сторона конфликта тщательно камуфлировали свои корыстные интересы за ширмой благих намерений, тяжких страданий, незаконности действий оппонентов.
О судьбе творческой интеллигенции Дальнем Востоке России в пост-советский период (на примере литераторов) рассказала младший научный сотрудник Отдела социально-политических исследований, к.и.н. Е.С. Волкова. Распад СССР и радикальные реформы инициировали трансформацию социальной структуры, которая затронула все группы советского общества: практически ни одна из них не сохранила прежнего статуса, и творческая интеллигенция в этом смысле не исключение. Государство берёт курс на коммерциализацию культурной сферы, книга уже не вос-принимается как обязательный инструмент руководства обществом, а издательское дело и книгораспространение не относятся к числу государственных приоритетов. Это приводит к серьезным проблемам с формированием единого культурного пространства не только на территории всей России, но и на уровне дальневосточного региона. Литераторы перестают быть привилегированной социальной группой и властителями дум, уходят из фокуса общественного внимания; чтение, как форма досуга, в российском обществе теряет популярность. Дальневосточные писатели, в отличие от столичных, даже в лучшие (позднесоветские) времена не имели элитного статуса. Члены союза писателей располагали определенным набором привилегий, но в 1990-е гг. все эти привилегии сошли на нет, профессия писателя перестала быть престижной, более того, зарабатывать на жизнь исключительно литературным трудом стало невозможно. В первые постсоветские годы труженики пера вынуждены были в буквальном смысле слова бороться за выживание вместе с миллионами простых россиян. Социальная группа литераторов размывается, очертить её границы становится всё сложнее. В литературной сфере на Дальнем Востоке России, как и в других сферах общественной жизни, имели место «длинные девяностые». И хотя к середине 2000-х гг. основные негативные тенденции первого пост-советского десятилетия были преодолены, процессы трансформации в литературной сфере остались незавершенными. Старые институты – союзы писателей – еще существуют, но уже не действуют, а новые до сих пор не сформированы. Об ощутимой государственной поддержке и литературной школе говорить не приходится, эффективная система книгораспространения по-прежнему отсутствует. Вопрос о востребованности обществом писательского труда и о критериях качественной литературы, как и проблема формирования единого культурного пространства, стоят на повестке дня до сих пор. В постсоветской реальности писательство перестаёт быть профессией в полном смысле этого слова, превращаясь в хобби с негарантированным доходом (исключения единичны). Тем не менее, литературный труд по-прежнему является существенным признаком, объединяющим людей в устойчивое сообщество, или группу меньшинства, независимо от профессиональной принадлежности, места проживания и уровня доходов.
Завершал научную часть сессии доклад магистранта ДВФУ И.А. Гудкова «Судовой журнал как источник по истории Великой Отечественной войны (на примере ледокола «Красин»)». Одна из ключевых проблем истории Великой Отечественной войны – функционирование транспортной системы, от которой во многом зависело решение стратегических задач снабжения. Значительный вклад в ее бесперебойную работу в годы войны внес гражданский флот СССР. Как отметил докладчик, исследования, посвященные данной проблеме, в основном опираются на материалы делопроизводства морских ведомств и организаций, хранящихся в архивных фондах: отчеты, статистические сводки, приказы и распоряжения. В свою очередь, он постарался показать информационные возможности и ценность такого специфического источника как судовые журналы. Судовые журналы – один из основных документов, в которых фиксируются записи обо всем происходящем с судном и его экипажем: условиях плавания в определенное время в определенном месте; повседневном распорядке экипажа и инцидентах, произошедших в море или на стоянке. На примере судовых журналов ледокола «Красин» Восточного морского арктического пароходства (за период 1941-1942 гг.) И.А. Гудков продемонстрировал специфику и трудности работы с данными источниками, а также на основе анализа содержания сделал попытку провести типологизацию и систематизацию материалов, содержащихся в судовых журналах.
Подводя итоги сессии, Н.Н. Крадин отметил ряд главных черт, которые выделяют гуманитарные науки в общенаучном поле: для гуманитарного знания важны не только выводы, но и сам процесс описания проблемы, поэтому ключевым результатом деятельности ученого-гуманитария является более монография, нежели статья; гуманитарные работы отличает ярко выраженная страновая специфика, и они более широко востребованы обществом. С Перестройкой связан расцвет отечественной исторической науки: были открыты новые архивные фонды, ослабли идеологические «путы», появилась новая методика и методология исследований, стали доступны новые площадки для представления результатов исследований. В настоящее время, по мнению Николая Николаевича, в связи с известными проблемами (реформой ВАК, фактической ликвидацией РГНФ, сокращением профильных кафедр в ВУЗах, введением новой методики оценки эффективности научной деятельности) наблюдается кризис исторической науки. Однако, как подчеркнул Николай Николаевич, мы по-прежнему стараемся осуществлять свою главную миссию – получение и распространение научного знания.
Учёный секретарь ИИАЭ ДВО РАН,
к.и.н. Ж.М. Баженова