11-12 марта в Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН прошла традиционная научная годичная сессия. В этом году она была приурочена к знаковому для отечественной науки событию – 300-летию Российской академии наук. Для обсуждения была выбрана весьма актуальная для современного социогуманитарного знания тема, посвященная миграциям в самом широком смысле: «Дальний Восток в глобальном мире: движения народов, идей, ресурсов в исторической динамике».
Открывая сессию, директор Института, академик РАН Н.Н. Крадин отметил, что Указом Президента Российской Федерации от 28 февраля 2024 г. утверждена новая Стратегия научно-технологического развития РФ. Принятие новой редакции Стратегии обусловлено теми глобальными трансформациями, которые происходят в современном мире, а также сложившимися в последнее время геополитическими реалиями. Целью научно-технологического развития заявлено обеспечение независимости и конкурентноспособности государства, достижение национальных идей развития и реализации стратегических национальных приоритетов путём создания эффективной системы наращивания и наиболее полного использования интеллектуального потенциала нации.
К юбилею РАН ряд сотрудников Института были награждены Почетными грамотами РАН и ДВО РАН за многолетний добросовестный труд, достигнутые успехи в научно-исследовательской работе и в честь 300-летия Российской академии наук. Награждены:
- Баженова Жанна Михайловна, к.и.н., ученый секретарь ИИАЭ ДВО РАН,
- Горячева Елена Александровна, к.и.н., старший научный сотрудник Центра глобальных и региональных исследований,
- Дьякова Ольга Васильевна, д.и.н., заведующая Лабораторией археологии Приамурья,
- Ермак Галина Геннадьевна, к.и.н., заведующая Отделом этнографии, этнологии и антропологии,
- Маклюков Алексей Владимирович, к.и.н., заведующий Отделом истории Дальнего Востока России,
- Лихова Анна Владимировна, старший бухгалтер,
- Песцов Сергей Константинович, д.п.н., заведующий отделом международных отношений ЦГРИ,
- Поповкина Галина Сергеевна, к.и.н., старший научный сотрудник Отдела этнографии, этнологии и антропологии.
- Также памятным знаком «Владивосток – город воинской славы отмечен Роман Витальевич Гвоздев, к.и.н., научный сотрудник
Центра истории культуры и межкультурных коммуникаций
Научную часть сессии предварял отчёт об итогах НИР ИИАЭ ДВО РАН в 2023 г., представленный учёным секретарем Института, к.и.н. Ж.М. Баженовой. Были представлены основные научные результаты, достигнутые в ходе реализации 7 тем государственного задания, проектов, поддержанных РНФ, а также другие достижения в таких областях как организация и проведение научных мероприятий, экспертная деятельность, подготовка кадров, издательская деятельность, популяризация науки.
Собственно научную часть сессии открывал доклад главного научного сотрудника Центра истории культуры и межкультурных коммуникаций, д.филол.н. Т.В. Краюшкиной «Представления о миграции переселенцев (на материале устного народного творчества юга Дальнего Востока России)». Широко известно, что активное заселение юга Дальнего Востока России начинается во второй половине XIX в. Автор доклада отметила, что несмотря на то, что исследователи устного народного творчества XX и первой четверти XXI вв. решили ряд значимых для фольклористики обозначенного региона проблем, представления о миграции переселенцев на материале устного народного творчества на юге Дальнего Востока не становились предметом особого внимания ученых. Поэтому обращение к данной теме отличается не только актуальностью, но и научной новизной. На основе таких материалов как предания, легенды, устные рассказы, сказки, песни, частушки восточнославянских переселенцев, несказочная проза нивхов, автор рассмотрела представления о потенциальной новой родине, ее богатстве и трудностях жизни на ней; причины миграции; тяжелый переезд на новое место; физическое и словесное освоение пространства; особый, стойкий характер переселенцев.
Проведенный анализ позволил Т.В. Краюшкиной сделать выводы о том, что прозаический и песенный фольклор переселенцев является значимым художественным источником, который дополняет картину переселения в дальневосточный регион. Сюжетно-мотивный фонд включает в себя известные ранее сюжеты и мотивы (и при этом вплетенные в канву такого значимого явления, как переселение), а также возникшие на новом месте и наполненные дальневосточными реалиями, сведениями и фактами из жизни переселенцев. Перед нами предстает живая история переселения, отражающая надежды и чаяния тех, кто еще только мечтал о лучшей доле, и тяжелую действительность, с которой столкнулись мигранты на новой родине.
Об особенностях иммиграции в Японию и адаптации в японском обществе никкейдзин рассказала в своем докладе к.и.н. Ж.М. Баженова. Бурный экономический рост в Японии в кон. 1980-х гг. вызвал острый дефицит трудовых ресурсов. Одним из возможных способов восполнения дефицита было привлечение иностранной рабочей силы, но это вступало в противоречие с прочно утвердившимися в японском обществе страхами, что иммигранты представляют угрозу этнической и культурной гомогенности японской нации, являющейся залогом социальной гармонии и процветания страны. Выходом стало решение правительства пригласить в качестве трудовых мигрантов никкейдзин – японских эмигрантов и их потомков. Предполагалось, что их этническое происхождение как японцев ускорит ассимиляцию в принимающем сообществе. Предоставившейся возможностью воспользовались тысячи никкейдзин, преимущественно из Бразилии и Перу, которых «выталкивал» бушевавший в Южной Америке экономический кризис. Принадлежавшие в большинстве своем к среднему классу никкейдзин в Японии работали в качестве низкоквалифицированных рабочих на заводах и фабриках. Основной стратегией их адаптации в японском обществе было краткосрочное пребывание с целью заработать достаточно денег. Не владея в должной мере японским языком и выросшие в иной культурной среде, они часто сталкивались с дискриминацией и предрассудками в японском обществе, где сложился облик никкейдзин как ленивых и нерасторопных на работе, не вежливых и грубых при личном общении. Ответом на отчуждение стало их стремление идентифицировать себя как «бразильцев» («перуанцев»), а не как потомков японцев.
Никкейдзин часто называют «парадной дверью» трудовой иммиграции в Японию. Но их положение, несмотря на преференциальные возможности для получения статуса «долгосрочного резидента» и практически неограниченный доступ к рынку труда, оказывалось иногда гораздо хуже, чем у других иностранцев. Все тяготы экономической стагнации, переживаемой Японией, ложились в первую очередь на их плечи, а адаптация в японском обществе, несмотря на «этнический бэкграунд» и усилия японских властей, проходила длительно и болезненно.
Ещё раз подчеркнула важность миграционного фактора в истории освоения юга Дальнего Востока России в середине XIX – начале ХХ в. младший научный сотрудник Отдела этнографии, этнологии, антропологии, к.и.н. И.В. Стрельцова. В своем докладе она выделила особенности миграционных процессов, связанных с динамикой притока мигрантов, спецификой их этнорегионального и этноконфессионального состава, местами выхода, способами передвижениями и расселения на новой территории. Освоение Дальнего Востока, имевшее важное политическое и экономическое значение для Российского государства, носило преимущественно аграрный характер. Несмотря на противоречивость миграционной политики государства и сложности переселения на разных этапах, переселенческое движение на Дальний Восток в указанный период получило широкое распространение. В переселенческом движении участвовали выходцы из различных губерний центральной России и Сибири, а также западных и малороссийских губерний, включающих территории современной Беларуси и Украины. Анализ динамики миграционных процессов показал, что наивысший рост переселенческого движения восточнославянского населения в Приморье отмечался в конце ХIХ – начале ХХ в., в период активного освоения дальневосточных земель. В результате внутренних миграций во второй половине ХIХ – начале ХХ в. на юге Дальнего Востока происходило формирование восточнославянского сельского населения, значительную часть которого наряду с русскими составили украинские и белорусские переселенцы.
Большой интерес вызвал доклад ведущего научного сотрудник Музея археологии и этнографии ИИАЭ ДВО РАН, д.и.н. И.С. Жущиховской «Китайский фарфор XVIII в. из Командорского лагеря В. Беринга как пример движения культурных элементов в пространстве Восток – Запад». Автор рассказала о своем опыте изучения коллекции китайского фарфора начала XVIII в. из раскопок лагеря Второй Камчатской экспедиции В. Беринга на о-ве Беринга (материалы хранятся в Музее археологии и этнографии ИИАЭ ДВО РАН). Информационная ценность коллекции состоит в том, что она имеет непосредственное отношение к начальному этапу истории распространения и адаптации китайского фарфора в культурном пространстве России в первой трети XVIII в. Междисциплинарный подход к исследованию коллекции фарфора позволил определить, что она представляет наиболее престижные и известные сорта фарфора, произведенные в Китае в периоды Канси (1662 – 1722) и Юнчжэн (1723 – 1735) и являвшиеся своего рода международным символом китайской культуры.
И.С. Жущиховская предложила свою версию поэтапного «маршрута» движения фарфора. Первый этап: от начального пункта, которым, вероятно, являлся центр производства фарфора китайский город Цзиндэчжэнь по торговому пути через Кяхту в Сибирь. Начало XVIII в. – время, когда китайский фарфор начинает входить в бытовую культуру старых сибирских городов. 1733 – 1743 г. – время Второй Камчатской экспедиции В. Беринга, подготовка которой в течение нескольких лет осуществлялась в ряде городов Сибири. Второй этап: движение экспедиции В. Беринга из Якутска до Охотска и далее морское плавание к берегам Америки, на обратном пути – высадка на Командорских островах. В заключении она отметила, что материалы исследования представляют частный, но достаточно интересный случай вхождения китайского фарфора в контекст повседневной культуры определенных слоев российского общества начала XVIII в.
К весьма сложной и дискуссионной теме обратились в своем докладе главный научный сотрудник Лаборатории археологии Приамурья, д.и.н, профессор О.В. Дьякова и старший научный сотрудник Лаборатории археологии Приамурья, к.и.н. Е.В. Сидоренко: «Польцевская культура Приморья: факты и проблемы изучения». Проблема польцевской культуры относится к ключевым в археологии Дальнего Востока. География её памятников охватывает территорию Приамурья и Приморья России, Северо-Восток Китая, Северо-Восток Корейского полуострова. Степень изученности на столь обширной территории неравнозначна и неоднозначна. Генезис и динамика польцевской культуры в Приамурье прослежена с VII в. до н.э. до X в. н.э. и в основных чертах установлена её роль в этнокультурной истории средневековых тунгусо-маньчжуров. В Приморье ситуация с изучением польцевской культуры оказалась много сложнее и дискуссионнее: до сих пор нет общепризнанной схемы развития польцевской культуры: памятники есть, специфика приморских польцевцев выявлена, частично прослежена судьба до эпохи средневековья включительно, а археологическое обоснование культур или локально-хронологических вариантов не сделано. Многолетние исследования приморских археологов значительно обогатили источниковую базу и актуализировали исследование польцевской культуры Приморья. Однако, основной массив источников представлен итогами разведочных изысканий. Из 66 выявленных на данный момент исследования памятников с польцевскими артефактами стационарные исследования проведены на 27, из которых только на 17 объектах зафиксированы польцевские комплексы в разной степени сохранности. В историографической проблематике можно выделить три тематических блока: методологический, источниковедческий, культурологический, ключевые проблемы которых рассматривались в докладе. По мнению авторов, развитие польцевской культуры в Приморье можно разделить на два хронологических периода: 1 – польцевская культура в эпоху раннего железного века – IV в. до н.э. – IV в. н.э.; 2 – польцевская культура в эпоху средневековья – IV– VII вв. н.э.
Главный научный сотрудник Отдела истории Дальнего Востока, д.и.н., профессор Л.И. Галлямова в своем выступлении сделала акцент на исторической значимости академических исследований на Дальнем Востоке России в первой половине XVIII в. Она рассмотрела итоги деятельности Российской/Петербургской академии наук по изучению Дальнего Востока России в первой половине XVIII в. Для созданной в России 8 февраля 1724 г. по Указу Петра I Академии наук одной из важнейших задач была организация экспедиций, которые не только накапливали ценные научные сведения, но и собирали материалы о географии, флоре и фауне, культуре и истории разных народов и т.д. Чрезвычайно символичным и судьбоносным для Дальнего Востока России стало то обстоятельство, что одновременно с созданием РАН императором Петром I был издан Указ о снаряжении Первой Камчатской экспедиции с целью обнаружения пролива между Азией и Америкой. Экспедиция под руководством В. Беринга, действовавшая с января 1725 по апрель 1730 г., сделала целый ряд открытий, получила ценные сведения и составила новые точные карты. Вторая Камчатская экспедиция продлилась с 1733 по 1743 г., её можно считать самым великим предприятием Академии наук XVIII в. Отряды экспедиции продвинулись далеко на северо-восток Евразии вплоть до Аляски, установив наличие пролива между ними. Мировая наука первой половины XVIII в. впервые получила уникальные знания о дальневосточных территориях Российской империи, а также достоверные географические карты.
Самый живой отклик участников сессии вызвал доклад главного научного сотрудника Отдела социально-политических исследований, д.и.н., профессора А.С. Ващук, посвященный анализу «импорта» неолиберальных идей в проекты реструктуризации Севера Востока как части системных реформ в России, проходивших в условиях глобализации. В основу исследования был положен метод синтеза интеллектуальной истории и социально-политической концепции. Отношение Центра к региону (на примере Магаданской области) рассматривался в следующих направлениях. Во-первых, был дан анализ понимания западными специалистами своей роли в процессе передачи своих знаний политическому сообществу в сфере системного реформирования в России. Второй контекст посвящен восприятию отечественными учеными зарубежных идей в области пересмотра «освоенческой» модели Северо-Востока России и роли сырьевых регионов в условиях рыночной экономики и глобализации. Автор доклада также уделила внимание специфике ответа российского научного сообщества на теории «ресурсного проклятия», «сжатия социально-экономического пространства» и на идею перехода от освоения территории к модели добычи ресурсов преимущественно вахтовым методом в Магаданской области в условиях глобализации. Еще один аспект был посвящен влиянию неолиберальных идей на отношение Центра к проблеме миграции населения. Сетвертый сюжет– это анализ Пилотного проекта МВФ по реструктуризации Севера. А.С. Ващук сделала вывод о том, что ориентация Центра и региональных политиков преимущественно на неолиберальные идеи освоения (добычи) природных ресурсов привела к обострению ситуации противоречия между задачами проекта и сообществом северян в 2000-е годы.
Продолжила тему импорта западных идей рыночной экономики в Россию, но уже в творчестве дальневосточных литераторов конца XX – начала XXI вв. научный сотрудник Отдела социально-политических исследований, к.и.н. Е.С. Волкова. Автор отметила, что официальный отказ от государственной идеологии, зафиксированный в российской Конституции 1993 г., и кризис ценностной системы, явившийся результатом глубокой социальной травмы, привели к массовой дезориентации. Экспансия западных идей и паттернов в этот непростой период, когда россияне встали перед необходимостью создания нового социально-экономического порядка и новой ценностной парадигмы, была стремительной и достаточно результативной. Этот процесс нашёл отражение в литературных произведениях, которые выступают в качестве основного исторического источника.
Проводниками западных идей стали неолиберальные политики, фактически навязавшие российскому обществу «свободный рынок» и потребительство в качестве новой идеологии. Ряд литераторов делает акцент на доверчивости, простодушии русского народа, привыкшего «залётным краснобаям зырить в рот» (А. Пчёлкин). Бурное развитие предпринимательства, наступившее товарное изобилие и раздача ваучеров поначалу вселяли в людей надежду на благополучную и красивую жизнь, которая наступит для всех и каждого, если следовать «столбовой дорогой» (под которой подразумевался путь, проделанный развитыми западными странами). Однако несоответствие декларируемых целей и первых результатов реформ, главными из которых стали упадок экономики, прогрессирующая безработица, резкое снижение уровня жизни большинства населения, рост преступности, – быстро подорвали веру в «невидимую руку рынка» и уважение к частной собственности. Образы предпринимателей, зачастую сложные, неоднозначные, широко представлены в художественных произведениях. Литераторы констатируют, что в обществе растёт число людей, живущих «нерусскою мечтою о богатстве» (И. Шепета) и откровенно поклоняющихся «золотому тельцу», что за неимением «высоких» ориентиров, потребительство становится для многих чуть ли не целью и смыслом жизни.
В целом же, подчеркивает Е.С. Волкова, анализ литературных произведений показывает противоречивость процесса трансформации ценностных ориентаций: нежелание жить по-старому и попытки выстраивания повседневных практик в соответствии с идеями свободного рынка и потребительского общества зачастую приводят людей к разочарованию, ощущению чуждости навязанных ценностей и духовной пустоты. Тем не менее, ряд авторов акцентируют внимание на том, что старое ушло безвозвратно, а значит, нужно адаптироваться к новому порядку, каким бы он ни был, и главное — «включать» активную жизненную позицию, следуя известному крылатому выражению «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
О борьбе стран Восточной Азии за обладание передовыми нанотехнологиями рассказала ведущий научный сотрудник Центра глобальных и региональных исследований, д.и.н. Л.В. Забровская. Причины особого интереса стран Восточной Азии (прежде всего Китая, Японии, Южной Кореи) к производству микрочипов и обладанию передовыми нанотехнологиями обусловлены задачами обеспечения конкурентноспособности в самых передовых отраслях развития, от которых зависит и экономическое преуспевание, и национальная безопасность (искусственный интеллект, современные вооружения, робототехника, автоматизация, электродвигатели и т.д.). Ведущими производителями микрочипов в мире выступают такие страны как Тайвань, Южная Корея, Нидерланды, США, Япония, Китай. Автор с сожалением констатировала, что, несмотря на все усилия, предпринимаемые властями, и наличие собственных разработок, Россия отстает в этом процессе на 20 лет. Она отметила, что взаимозависимость ведущих производителей микрочипов и их конкуренция между собой влияют на международные отношения в Восточной Азии. США выступили инициатором создания технологического альянса Chip 4, куда также должны входить Тайвань, Япония и Южная Корея. Альянс является частью стратегии США по расширению доступа к жизненно важным чипам и ослаблению участия Китая по соображениям торговли и национальной безопасности. Он предлагает правительствам и компаниям форум для обсуждения и координации политики в области безопасности цепочки поставок, развития рабочей силы, НИОКР и субсидий. Что касается Китая, то в настоящий момент он довольно сильно зависит от поставок интегральных схем с Тайваня, однако всячески стремится выстроить собственную, независимую от импорта систему производства чипов, вкладывая значительные средства в разработку технологий.
Ведущий научный сотрудник Отдела истории Дальнего Востока, к.и.н. А.В. Маклюков в своем докладе проанализировал научные идеи ученых ДВФ (ДВНЦ) АН СССР 1950-х – начала 1970-х гг. по освоению энергетических ресурсов Дальнего Востока, а также их влияние на региональную энергетическую политику. Созданный при ДВФ АН СССР на базе исследовательской группы отдел экономики стал заниматься актуальными для региона проблемами развития энергетики. Отдел производил расчеты объектов энергетического строительства, разрабатывал схемы развития энергосистем в субъектах Дальнего Востока, составлял генеральные планы электрификации региона. Результаты теоретических исследований включались в генеральную схему размещения производительных сил СССР, находили отражение в постановлениях совнархозов, партии и правительства. Во второй половине 1960-х – начале 1970-х гг. на основе применения новых теоретических подходов и методов исследования ученые разработали более современные решения проблем комплексного использования разных видов энергетических ресурсов региона для производства электроэнергии. Однако, начиная с 1970-х гг., предложения дальневосточных ученых в силу ряда неоднозначных факторов уже не оказывали практического влияния на реализуемую в регионе государственную энергетическую политику. В результате энергетика региона продолжала оставаться отсталой, затратной и недостроенной отраслью. На современном этапе возобновилось развитие гидроэнергетики Дальнего Востока, в теплоэнергетики стал осуществляться переход на газовое топливо, в перспективных программах вновь упоминаться атомные проекты, но многие проблемы освоения энергетических ресурсов, о которых говорили ученые в 1950–1970-е гг., остаются не решенными.
Свой доклад научный сотрудник Отдела социально-политических исследований, к.и.н. Н.С. Воронцов посвятил идеям инфраструктурной модернизации Дальнего Востока в ранних постсоветских мегапроектах начала 1990-х гг. на примере концепта Владивостокского универсального транспортного узла, предложенного компанией «Восток-Транзит» под началом бывшего председателя Владивостокского горисполкома Е.М. Блинова. Возникший и получивший теоретическое развитие в 1992-1994 гг., проект ВУТУ стал репрезентацией оптимистичного представления о возможности осуществления инфраструктурной модернизации транспортной отрасли посредством международного инвестиционного проекта в условиях ограниченных финансовых ресурсов государства.
В основу проекта была положена концепция строительства гигантского транспортного узла в черте города Владивостока на западном берегу Уссурийского залива (от полуострова Назимова до бухты Десантной), совмещающего морской порт, железнодорожный узел и воздушную гавань. Отличительной чертой проекта стало обращение его авторов к новаторской для отечественной практики идее интермодальных перевозок («от двери до двери», с использованием нескольких видов транспорта). Однако идея интермодальных перевозок практически не нашла отражения за пределами обосновывающих документов. В остальном проект отличался слабой степенью проработки, изобиловал спорными и трудноосуществимыми предложениями (об отсыпке искусственных территорий за счёт шлакоотвала Владивостокской ТЭЦ-2, использовании молов проектируемой гавани в качестве взлётно-посадочных полос и т.д.) и подвергся содержательной критике экспертов, привлечённых краевыми и городскими органами для оценки проекта. В числе организаций, подготовивших экспертные заключения, были представлены отраслевые НИИ Владивостока (ДНИИМФ, Приморгражданпроект, ДВ ПромстройНИИпроект и др.), Санкт-Петербурга и Подмосковья (Ленгипрогор и Лётно-исследовательский институт имени Громова), а также институты Дальневосточного отделения РАН (Тихоокеанский институт географии и Биолого-почвенный институт).
Обмен аргументами «за» и «против» строительства универсального коридора по схеме, предложенной «Восток-Транзитом», выявил ряд фундаментальных противоречий между авторами проекта и его критиками. Некоторые из них касалась предложенных технических решений при размещении объектов ВУТУ, однако значительная часть была обусловлена принципиальной разницей во взглядах на будущее развитие региона и предполагаемую роль Владивостока в международных транспортных перевозках. В результате концепт ВУТУ, сочтённый утопичным и нецелесообразным, не был рекомендован к реализации, а ограниченные финансовые ресурсы оказались перенаправлены на разработку менее масштабных проектов развития портовой инфраструктуры в Хасанском и Шкотовском районах края.
В рамках годичной сессии был проведен круглый стол «Китайские концепции, идеи и принципы в борьбе за формирование нового миропорядка», объединивший специалистов ИИАЭ ДВО РАН, их коллег из Москвы и Китая. Мероприятие собрало востоковедов, философов, политиков и журналистов. Подробнее о прошедшей дискуссии читайте на портале ИА PrimaMedia: «Единая судьба человечества и приоритет суверенитетов: идеи Китая на бумаге и практике»