Договоренность по первой из них трудно назвать прорывом, о котором много намекала японская сторона накануне переговоров. Прорывом стало изменение принципиального подхода японской стороны. Нельзя не согласиться с Financial Times, которая считает, что согласие Токио на ведение совместной экономической деятельности на южно-курильских островах «знаменует важное отступление Японии от своих традиционных позиций. Япония долго отказывалась от каких-либо действий по признанию российского суверенитета над островами, утверждая, что это ее территория и что она была у нее несправедливо отнята». В совместном российско-японском заявлении осторожно записано, что “важным шагом на пути к заключению мирного договора может стать начало консультаций о совместной хозяйственной деятельности России и Японии на южных Курильских островах». По мнению сторон, «такое взаимодействие будет способствовать развитию двусторонних связей и созданию атмосферы доверия», столь необходимых для решения ключевой проблемы отношений.
В целом, Путин и Абэ оценили переговоры достаточно оптимистично. По мнению президента РФ, если план по экономическому сотрудничеству будет развиваться успешно, Южные Курилы не только перестанут быть предметом разногласий, но и наоборот, превратятся в территорию, объединяющую Россию и Японию. Японский премьер демонстрирует свое удовлетворение результатами саммита. По итогам встречи Синдзо Абэ, отметил, что у России и Японии есть «неограниченный потенциал для совместного развития», и назвал достигнутые договоренности “существенным шагом” для улучшения отношений между государствами. Главное достижение, по его мнению, в том, что Россия и Япония наконец-то сдвинулись с мертвой точки и смогли инициировать конкретный диалог по решению территориальной проблемы и заключению мирного договора. Сторонам еще предстоит договориться о содержании и условиях совместной хозяйственной деятельности на Южных Курилах, в том числе о её правовых основах. Всё это потребует немало времени и – главное – компромиссных решений. Хватит ли на это времени у администрации Абэ – это ещё вопрос.
Тем более, что японская сторона довольно сдержанно оценивает результаты саммита. В самой Либерально-демократической партии Японии спикеры партии не единогласно поддержали Абэ. Так, генеральный секретарь этой партии Тосихиро Никаи, хоть и выказал надежду на дальнейшее развитие переговоров, резко высказался о том, что более половины жителей страны разочарованы итогами саммита, поскольку они все же надеялись на прогресс в решении территориального вопроса на встрече В. В. Путина и С. Абэ. Заместитель председателя Либерально-демократической партии Масахико Комура, бывший глава МИД Японии, усомнился в том, что итоги переговоров послужат сколько-нибудь хорошей основой для “хикивакэ”, компромиссного решения, о котором В. Путин и С. Абэ говорили ранее.
Оппозиционеры были предсказуемы: Рэнхо Мурата, лидер недавно образованной оппозиционной Демократической партии Японии, заявила, что по итогам переговоров создается впечатление, что “территориальный вопрос оставлен в стороне. Кажется, будто всё закончилось крупномасштабной экономической помощью нашей страны /по отношению к России/… Странно, что мы не знаем, что говорилось /на переговорах/ о территориях, ракетах, экономических санкциях. Я намерена обсудить это в парламенте”. Кадзуо Сии, председатель Коммунистической партии Японии, подчеркнул, что совершенно не замечает продвижения в решении территориального вопроса. А по поводу совместной хозяйственной деятельности на Южных Курилах он сказал, что видит в этом лишь средство политического и экономического закрепления власти России на четырех островах.
Пожалуй, лишь председатель партии “Комэйто” Нацуо Ямагути выбился из общего хора японских политиков. По его мнению, встреча В. Путина и С. Абэ в Японии и достижение ими соглашения по обсуждаемым вопросам – это само по себе значительный результат.
Общественное мнение жителей Японии сразу по окончании саммита также оказалось не на стороне премьера. Более половины жителей Японии (54,3%) негативно оценили итоги переговоров. Положительно их оценили 38,7% жителей Японии. На этом фоне рейтинг поддержки правительства Абэ упал на шесть процентов. Результат закономерный, поскольку ожидания жителей Японии были явно завышены. По мнению многих японских экспертов, лейтмотивом встречи В. Путина и С. Абэ было экономическое сотрудничество, в то время как территориальный вопрос и проблема заключения мирного договора остались в тени. Фоном информационных сообщений СМИ Японии о саммите стала мысль о том, что в этот раз Россия получила больше преимуществ по итогам саммита, а цели премьер-министра Абэ не были достигнуты. Журналисты “Асахи Симбун” подсчитали, что хронометраж высказываний лидеров Японии и России на пресс-конференции по вопросам экономического сотрудничества составил 48% у В.В. Путина и 10% у С. Абэ соответственно, а по вопросам заключения мирного договора пропорция абсолютно обратная – 10% у В.В. Путина и 37% у С. Абэ. Это позволило журналистам сделать заключение о том, что для российского президента экономическое сотрудничество с Японией – это вопросы бизнеса, а для С. Абэ – средство для решения территориальной проблемы. Оба лидера, по выражению журналистов, “спят под одной крышей, но видят разные сны”.
Действительно, экономические результаты встречи значительно более впечатляющи. За два дня стороны заключили 68 соглашений с общей суммой инвестиций с японской стороны порядка 300 млрд. иен (около $2,54 млрд. по текущему курсу). Заявления представителей японского бизнеса по этому поводу весьма оптимистичны. Глава Кэйданрэн Сакаюки Сакакибара заявил, что “двусторонние отношения поднялись на новую высоту, перешли в новое измерение… Тесно взаимодействуя с российским бизнесом, мы намерены при помощи реализации плана сотрудничества по восьми направлениям развивать экономику наших стран”. Глава ТПП Японии Акио Мимура отметил, что сотрудничество Японии с ее передовыми технологиями с Россией, богатой природными ресурсами, “приведет к созданию системы взаимодополняемого сотрудничества и в будущем страны от этого только выиграют”. Но надо учитывать, что в большинстве своём это меморандумы о взаимопонимании и сотрудничестве, и насколько они будут реализованы и превратятся в твердые обязательства, не вполне ясно.
На новый уровень выведены отношения между регионами двух стран. Президент России предложил ввести режим свободного приграничного перемещения жителей Сахалинской области и острова Хоккайдо и пообещал максимально обеспечить японцам – бывшими жителями южных Курил – посещение могил своих предков, даже в тех районах, доступ в которые до сих пор был для них закрыт. Во время саммита было также объявлено о смягчении визового режима для жителей России и Японии. В. Путин и С. Абэ также условились возобновить замороженные в предыдущие годы контакты по линии военных и в формате “два плюс два” с участием глав МИД и Минобороны.
Главный результат саммита, как нам представляется, в том, что японское общество, пусть и до некоторой степени разочарованное итогами саммита, все же начинает воспринимать идеи объявленного в мае 2016 г. в Сочи “нового подхода” С. Абэ. Если до этого саммита переговоры по вопросам Южных Курил велись с акцентом на число передаваемых островов (два или четыре) и переходили в споры о суверенитете, то теперь стороны начали вести диалог с позиции ориентации на гуманитарные ценности: принятие во внимание мнения бывших жителей островов, а также будущего развития бизнеса на островах. На первый взгляд этот подход может показаться не столь эффективным и быстро реализуемым, но он демонстрирует смену тактики японского правительства от требований “возвращения” спорных территорий к стратегии компромиссов, подготовки базы для решения вопроса в будущем.
На данный момент создается экономическая база, что позволяет решить сразу несколько стратегических задач. Во-первых, активизируется сотрудничество с Россией, в том числе в области энергоресурсов, благодаря чему вносится вклад в обеспечение энергетической безопасности Японии, все еще испытывающей дефицит углеводородов после Великого восточнояпонского землетрясения. Во-вторых, велика была вероятность того, что саммит в Японии мог стать очередной встречей без конкретных результатов. Премьер-министр Японии должен был дать своим будущим избирателям результат, если не обещанный, то реальный, что в условиях прежнего курса – всё или ничего – было невозможно осуществить. Поэтому Абэ “сохранил лицо”, сменив стратегию переговоров, не отказавшись открыто от “возвращения” островов, но фактически выбрав едва ли не единственный приемлемый путь для развития диалога с Россией – экономический, хотя на его фоне отчетливо слышна прежняя риторика. Такой подход позволяет Абэ выиграть время, выстраивать стратегию решения территориального вопроса в долгосрочной перспективе, и дождаться позитивной оценки его деятельности как политика японским обществом.
Безусловно, серьезные проблемы всплывут тогда, когда обе стороны начнут обсуждать конкретные условия совместной экономической деятельности на Курилах. Помешать дальнейшему развитию отношений может позиция нового правительства США. На реализацию экономических соглашений с Японией существенное влияние окажет бизнес-климат в России и развитие инфраструктуры. Промежуточные итоги достигнутых соглашений станут известны осенью 2017 г. на очередном Восточном экономическом форуме во Владивостоке.
Кожевников В.В., к.и.н.
Колегова Е.А. мнс
Отдел изучения Японии и Кореи Центра Азиатско-Тихоокеанских исследований
Института истории, археологии и этнографии ДВО РАН